Возведенный в Магадане мемориал «Маска скорби» напоминает о миллионах жертв политических репрессий в годы СССР. Однако здесь снова развиваются драматические события, ломающие судьбы ни в чем не повинных людей. Смотрите 3-минутное видео.
В мае 2018 года магаданская ФСБ возбудила уголовное дело за веру по ст. 282.2 (1) против 13 местных жителей. Среди них Агаджанов Сергей, Асатрян Любовь, Дергачева Галина, Еркин Сергей, Зяблов Евгений, Кардакова Инна, Петров Константин, Пуйда Иван, Ревякин Виктор, Солнцев Михаил, Солнцева Оксана, Хвостова Ирина, Чибисова Анастасия.
«Дело завели на четверых человек,— рассказывает один из обвиняемых, 34-летний Константин Петров.— Потом еще другие люди присоединились. Но сейчас объединили все это в одно дело с 13 людьми».
Константин Петров уже два года находится под следствием. За это время он успел отсидеть 2 месяца в СИЗО и 8 месяцев под домашним арестом. Все началось 30 мая 2018 года, когда в Магадане прошли массовые обыски в домах мирных верующих. Он вспоминает: «Я открыл дверь и быстро оказался на полу. Сразу крики, шум. Забежали в масках, с оружием, положили меня на пол и сели еще сверху. Надели мешок на голову, кинули в машину, повезли в здание ФСБ».
По словам Константина, силовики пытались заставить его сотрудничать со следствием, угрожая в случае отказа серьезными проблемами. «Оказывали эмоциональное давление с целью заставить принять их точку зрения,— рассказывает Константин Петров.— Нам избрали меру пресечения в виде заключения под стражу».
В итоге Константин Петров и еще трое верующих оказались в магаданском СИЗО. Ни следствие, ни суд не приняли во внимание состояние здоровья Константина.
Валентина Шафурина, мать Константина Петрова: «У него проблемы со здоровьем, у него глютен не усваивается и лактоза. Он сначала вообще сыпью покрылся». Константин Петров: «Мне необходимо специальное питание, и понятно, что в СИЗО этого питания нет, здоровье ухудшалось».
Бесчеловечное обращение, которому подверглись Константин и другие верующие, стало следствием уголовного дела, возбужденного по статье «Организация деятельности экстремистской организации».
Константин Петров: «Следствие еще идет, следователь собирает какую-то информацию. По его словам, следствие еще не скоро закончится».
Как и в сотнях других уголовных дел против Свидетелей Иеговы по всей России, в деле Константина Петрова нет сведений о потерпевших и о причиненном ущербе.
Константин Петров: «Что плохого-то мы сделали? Если мы верующие люди и просто называем себя Свидетелями Иеговы, это уже преступление?»
Валентина Шафурина: «Неужели посадят? Не знаю. Не верится мне, что за такое можно посадить».
С Константина взята подписка о невыезде. И хотя он на свободе, уголовное преследование и наложенные ограничения ломают жизнь семьи и лишают возможности поддерживать пожилую мать.
Валентина Шафурина: «Я еще к себе звала, говорю: „Может, ко мне приедете?“ Они копили на билеты, чтобы нам встретиться. Не встретились, и не знаю, когда теперь встретимся».
Мемориал жертвам политических репрессий создавался как памятник прошлому. Но для многих верующих «Маска скорби» становится все более явным отражением настоящего.
